Les Twins — Interview: Breakin’ Convention

[larrylaurent]

Сделала перевод (замечания приветствуются).  klavir

Сегодня, когда думаешь о выступлении Бейонсе, на ум сразу приходят два превосходных артиста, и это не Kelly Rowland и Michelle Williams, это Les Twins. Les Twins – сценическое имя идентичных близнецов Ларри и Лорена Буржуа. Родившись в пригороде Парижа, в большой семье выходцев из Гваделупы, близнецы стали известны благодаря французскому аналогу британского ТВ-шоу «Got Talent». С тех пор, они участвовали в показе Жана-Поля Готье на неделе мод в Париже, сделали хореографию для большого числа артистов и украсили десятки обложек и передач своим участием.

Ими легко очароваться. Кроме их удивительного таланта и очевидной красоты, у них самоуверенное и привлекательное парижское произношение, измененное Лос Анджелесом и островами (* - ?). Они теплые и вдумчивые в своих ответах и торопятся поблагодарить маму за успех («моими родителями была моя мама, моя мама работала за двоих: и за маму, и за папу»). Но очевидно, что эта связь, которая вытащила их из звезд Ютъюба в хэдлайнеры, - то, чем они делятся друг с другом. Много раз во время нашего разговора каждый близнец говорил о себе во множественном числе – Les Twins. Сначала я думала, что это перевод (Ларри выучил английский только два года назад и он почти идеальный) или, возможно, их артистический темперамент. Но во время разговора, кажется что они предвидят слова друг друга, так же, как и движения. Очевидно, это их симбиоз, к концу разговора я удивлена тем, как часто они меняют местами «я» и «мы». Они говорят мне об их близнецовой телепатии, о том, что находят вдохновение в неожиданных местах и «французском поцелуе» с Бейонсе.

Вы говорили как-то, что вы не просто танцоры и то, что вы делаете – это больше, чем танец. Как бы вы могли описать то, чем вы занимаетесь?

Лорен: Мы танцоры, но я не могу назвать себя так. Я больше артист, как Jean Michel Basquiat и многие другие люди, которые стараются отодвинуть игру как можно дальше. Мы развлекаем, но нам нравится создавать новые вещи, мы любим открывать двери людям, которые не знают, что значит танец или что танец может быть искусством. Мы стараемся возвысить этот момент… дать понять миру, что танец может быть искусством или спортом, большой прекрасной работой или жизнью. Вы – чернокожая, значит вы [должны] помнить как часто ваша мама, может быть, говорила: пение, спорт, рэп, танцы – это не работа, это просто хобби. Мы стараемся сделать это работой, настоящей работой для каждого, начиная со школы.

С таким воспитанием и без профессиональных тренировок, что позволило вам и вашим братьям и сестрам стать танцорами?

Ларри: Мы не пришли в этот мир, зная все, как это делают дети [сейчас], где они не могут оторваться от телевизора, либо то, либо это, нет. Моя мама, она по-настоящему строгая, и у нас в доме много правил. Я не рос с этой технической стороны или глядя видеоклипы так, чтобы я мог копироваться кого-то, в этом случае я был бы таким же, как все. Я всегда смотрел на своего брата, а он смотрел на меня. Мы никогда не думали про себя: «О, мы танцоры», это было так естественно. Мы всегда безумно танцевали дома, это было естественно, потому что мы думали, что это нормально говорить языком тела. Когда мы вышли "в люди", было странно видеть, что люди не танцуют так, как мы. Это было что-то типа: «О, боже, люди, вы на самом деле не танцуете дома?» Все в моей семье танцуют, поэтому это никогда не начиналось, как «профессиональный танец», ничего похожего на: «о, здесь правильная музыка для танцев».

Но другие танцоры оказали на вас влияние; вы часто приводите в пример Майкла Джексона как человека, который оказал на вас наибольшее влияние.

Ларри: Если я могу сказать насчет Майкла Джексона. Майкл Джексон… Я не был фанатом Майкла Джексона, вы не можете быть его фанатом. Он был как брат или как отец, как член семьи – я не могу быть фанатом своего отца, нет. Я не видел никаких его шагов, потому что раньше у нас не было телевизора. Когда мы увидели его лицо я не мог поверить, что когда я танцую, я делаю те же вещи. Это было похоже на то, как будто он мой третий близнец (смеется), так смешно… Я вырос с лицом Майкла Джексона, но не на видео, только изображение, потому что у меня была небольшая его запись. Я танцевал под его песни, не зная, о чем он говорит, т.о., я просто должен был чувствовать это. Потому что я выучил английский только два года назад. Мы не смотрим на танцоров, чтобы повторять их шаги и движения, мы вдохновляемся всем, что делается вокруг. Джеки Чан – один из тех, кто сильно повлиял на меня, потому что никто не может победить Джеки Чана. За ним бы я поставил Брюса Ли. Драка для нас похожа на танец, поэтому мы ценим то, на что способно тело. У Джима Керри есть своя искра, свой способ заставить людей смеяться, и он уникален. Это то, как оно есть. Если вы актер, никогда не пытайтесь думать, как Джим Керри. Он – Джим Керри. В вас должна быть своя искра, чтобы быть лучше, чем он.

Вы известны своей способностью предвидеть и заканчивать движения друг друга. Как этого достичь?

Лорен: Мы ничего такого не планируем. Мы не знаем на что это похоже, иногда мы смотрим видео и не знаем, что происходит. Когда я начинаю фристайл, я не знаю, что мой брат будет делать, потому что я не знаю даже, что я буду делать на сцене. Как только я выхожу, я делаю это, чтоб доказать брату, что он – кусок дерьма и для него - то же. Все, с чем люди не хотят иметь дела, называется телепатией. Мы используем это, чтоб смотреть друг на друга и общаться без слов. Когда вы думаете, что прошло только две секунды, мы говорили почти 10 минут и это сильно бьет по мозгам. Это происходит только когда мы танцуем, и это большая проблема, потому что когда мы выходим на сцену у нас так болит голова, что вам и не снилось. Так было три раза. Я чувствую, как что-то покидает мое тело, и я не контролирую это и продолжаю двигаться, и мой брат делает точно такие же вещи. Хотя мы никогда не делали это раньше: никакой хореографии, никакой практики, ничего. Когда мы выходим на сцену, мы выглядим обычно, но когда мы добираемся до ванной, начинаем смачивать лицо водой, потому что это слишком.

Поговорим об индивидуальности. Чтобы вы сказали о ваших личных достоинствах и стилях?

Ларри: Лорен, то, что он делает лучше меня, это умеет заткнуться. Мне нравится провоцировать людей, но он единственный, кто может сделать шаг вперед и сделать. Знаете, люди много говорят, но никогда не делают. Это не про него. Вы не поверите в то, что он делает на видео, люди скажут это не реально, это невозможно. Он сумасшедший, то, что вы видите на видео, это то, что он может сделать в реальной жизни, но люди все еще не верят в это. Это его искусство. У меня с близнецом сильная связь; мы должны работать вместе. Нет смысла работать в одиночку. Мы видим нашу общую силу. Мы пробовали заниматься чем-то в одиночку: это может быть рэп, пение, танец, шутки, выходные, шопинг – ничего, никакой магии. У него есть что-то, в чем он хорош сам по себе, у меня тоже. Иногда мы должны пожить отдельно, но я немного чувствую некое расстояние, когда его нет рядом (*- не поняла что конкретно он имеет ввиду )))). Мы провели вместе 26 лет и мы до сих пор вместе.

Как вы работает вместе, как создаете что-то?

Ларри: Мы сражаемся. Мы сражаемся, и это становится лучше и лучше, до тех пор, пока мы не начинаем понимать друг друга, и тогда все получается как надо. Я предлагаю своему брату некоторые хорошие идеи, но он никогда их не принимает, и он предлагает мне идеи, и я немного злюсь. Тогда он предлагает идеи получше, и мы продолжаем в таком духе до тех пор, пока он слушает (Лоран протестует: «Это не правда! Это ложь!»). Я думаю, мы начинаем бороться по уважительной причине, поэтому у нас нет определенного порядка [движений?], они у нас просто есть. У нас примерно 126 движений и мы можем вспомнить почти каждое, я имею ввиду, что трудно вспомнить, на что похоже номер 10, но, знаете, я стараюсь запомнить.

Есть ли какие-то песни или видео из прошлого, которые вы хотели бы станцевать?

Лорен: Я никогда не касался Майкла Джексона, потому что его хореография – это его. Любая песня Бейонсе, прежде всего. Мы благодарим Бога, что мы нашли друг друга. Baby Boy, Bootylicious и Independent Ladies, эту последнюю я бы уничтожил. Знаете почему? Это было очень просто, они не сделали ничего, потому что хореограф был никакой, они не слышат музыку так, как слышим ее мы. Но как только мы встретили Бейонсе 7 лет назад и увидели как быстро она учится, я подумал: «Господи, с кем вы работали? Они сделали вам детскую хореографию, а вы можете сделать гораздо больше».

Бейонсе здорово работает с женскими коллективами: от ее группы до ее фотографов. Вы, ребята, исключение. Почему?

Ларри: Мы ценим дар, а люди не понимают, что это за дар. Она не работает, чтоб быть Бейонсе. Я не работаю, чтоб быть Les Twins. Потому что мы одаренные и мы знаем, как этим поделиться. Мы – подарок на сцене и я не думаю, что она думает так же о других танцорах, поэтому она выбрала нас. Никто не даст ей почувствовать себя королевой на сцене. Только мы можем сделать это для нее. И мы прикрываем ее тыл. Вы видели как Мадонна упала на сцене? Если бы мы с братом были там, мы бы схватили ее прежде, чем она упала. У меня есть некоторые взгляды на то, каким образом я защищаю на сцене. Мы через многое прошли с Бейонсе, поверьте мне, но этого никто не знает. Каждый раз, когда кто-то ошибается, мы просто смотрим друг на друга и делаем что-то сумасшедшее, чтобы скрыть это. Поэтому она пела для меня на мой день рождения перед всем миром. Можете набрать в Google «Бейонсе поет на день рождения», выйдут только два человека: Jay Z и Les Twins. Это смешно, но это настоящий подарок.

Мне повезло видеть выступление Бейонсе в Лондоне с вашим участием и без вас. На что похожи ваши отношения?

Я никогда ничего не делал как танцор подтанцовки. Если бы я пришел на кастинг к Бейонсе, я бы понял, что я танцор подтанцовки. Но я никогда в жизни не был на кастинге. Бог дал мне возможность участвовать в шоу Бейонсе потому что мы лучшие и держимся рядом с ней и растем, чтоб стать более зрелыми. Она учит меня каждый день всему, что умеет. У нас были минуты с Бейонсе каждый день и мы единственные парни из Франции, значит, это французский поцелуй. Американцы обнимаются. Мы единственные зашли и сказали: «Как дела mwah mwah разреши мне сказать что это» (смеется). У нас было мало времени, чтобы сказать то, что мы хотим сказать, и если я себя плохо чувствовал, она чувствовала это и такая: «Мы поговорим позже». Я не зову ее Бейонсе, я зову ее Монстр и она знает почему. У нас команда Monster Crew: Dr Dre, мой брат, я, Бейонсе, Jay Z и Missy Elliot. Monster Crew – это люди, которые по-настоящему работают, не так же, но многие работают больше меня, они должны быть частью команды. Хотя, это довольно трудно, потому что я никогда не сплю, никогда не сплю.

Кажется, вы очень заняты. Какая работа у вас впереди?

Нам нравится пробовать все. То, что вы можете видеть в интернете, это далеко не все, вы не видите самого главного – всю ту огромную работу, которая остается за кадром. Вроде работы с семьей Майкла Джексона или создания музыки с Тимберлэндом или для ТВ-шоу. Моя жизнь меняется каждые два дня мы почти сделали три фильма в Болливуде, мы сделали хореографию для множества рэперов, певцов, которые хотят быть следующими Би или Джэй, мы делаем нашу собственную музыку тоже, мы рэперы, все это вскоре увидит свет.

Так что в конце концов нам ждать от вашего выступления на Breakin’ Convention в этом году?

Просто будьте там. Если вы хотите остановить свою жизнь, чтобы посмотреть видео Les Twins, вы не будете расти. Так что приезжайте. Это разные вещи: танец живьем и танец на видео. Это как смотреть ТВ и вы такой: Конечно, они играют это, но вы в это не верите. Когда вы там, в студии это как.. фак.

по-моему, хорошее интервью. не слишком банальные вопросы и довольно распространённые ответы.

www.afridiziak.com/theatrenews/interviews/april...